Курим канон
Автор: Komanda seriala
Бета: Komanda seriala
Пейринг: Сэм/Дин
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст, PWP
Саммари: когда время на исходе и надежды нет, все, что им остается - это успеть попрощаться
Размер: ~1400 слов
Примечание: АУ 3х16
Таймлайн: 3 сезон
Дисклеймер: все принадлежит тому, кому принадлежит
Прослушать или скачать Antimatter Too Late бесплатно на Простоплеер
читать дальшеСэму кажется, что если бы время имело цвет, оно было бы красным. Чем ближе к назначенному демоном перекрестка часу — тем явственнее видятся ему бордовые сполохи перед глазами, тем ярче алые блики на коже Дина, тем сильнее барабанная дробь кровавой капели в ушах — по ней можно считать секунды. Ни убежать, ни укрыть, ни спасти - хватай пересохшими губами солоноватый воздух с металлическим привкусом, проталкивай в перехваченную ожиданием глотку. А Сэму хочется считать секунды чуть сбитыми вдохами Дина, щекоткой пробегающими по коже, его учащенным от желания пульсом, бьющимся в жилке под горячими, как в лихорадке, губами. Секунды жизни, а не ожидания смерти, принадлежащие им, а не подачкой, милостыней брошенные демоном.
Сэм умоляюще блестит воспаленным взглядом из-под встрепанной челки, ловит каждый взмах пушистых ресниц: не пропустить бы. Ему кажется, стоит отвести взгляд - и Дин исчезнет, канет в неведомое, страшное, отобранный у него условиями сделки. Брат прикрывает глаза, прячет эмоции за кулисами век, и не разберешь, что там, в густой зелени: усмешка, желание, страх? Дин справляется с ожиданием своей смерти много лучше, чем брат, Сэм признает: старший всегда был сильнее, и сейчас только благодаря Дину он еще держится, хотя должно быть наоборот. Дин кажется спокойным и собранным, может, разве что губы свои облизывает чуть чаще обычного: то ли он так уверен в их победе над Лилит, то ли просто давно уже смирился. А еще Дин держит брата на расстоянии, выстраивает между ними стену из холодных, как куски льда, слов. Сэм не сразу понимает, что это - тоже ради него же, чтобы заранее приучить к ощущению себя-отсутствия. Долгие проводы - лишние слезы, так, кажется, говорится?..
Дин держится - ради него, Сэма, и даже сейчас, в шаге от собственной смерти, продолжает оберегать. Сэм злится: неужто брат и впрямь думает, что так будет лучше? И когда Сэм в отчаянии уже почти готов умолять - Дин наконец не выдерживает.
Сэм охает, вжатый спиной в дверь маленькой комнаты. Дин сминает его губы настойчивым, почти грубым поцелуем, забирается нетерпеливыми пальцами под футболку, оторвавшись на мгновение лишь для того, чтобы ее снять. Кружится голова — наверное, Сэм приложился затылком, а иначе почему?.. Он жадно отвечает, цепляется за дверь, не чувствуя, как вгоняет занозы под ногти, за рубашку брата, не видя, как брызжут в стороны вырванные с мясом пуговицы, за самого Дина, не замечая, как оставляет на его коже царапины. Но Дин не просит притормозить: может, он и сам не ощущает кровавых полос на коже, а может, пытается запомнить эту боль, чтобы потом, в аду, прятаться в воспоминания, подменять ими адские муки — насколько возможно.
Дин ловким движением расстегивает пуговицу на джинсах брата - она всегда поддавалась ему быстрее, чем Сэму, - и скользит ладонями под ткань, сжимает упругие прохладные ягодицы, пробегается пальцами по расселине, еще не проникая — так, дразня. Сэм со стоном подается бедрами вперед, трется напряженным членом о вздыбленную ширинку брата, непослушными пальцами борется с пуговицей - и джинсы падают вниз, обнимают щиколотки мягкими волнами. Дин упирается лбом в лоб Сэма, положив руку ему на затылок, оборачивает вокруг их членов жар своей ладони, и Сэм плывет от смешанного со страхом, оттого почти болезненного наслаждения. Колени дрожат; он вдавливает пальцы в плечи Дина, чтобы удержаться на ногах, и выталкивает сквозь стоны отчаянное: мало!
Неужели обоюдная дрочка — это все, что позволит ему брат в последний их раз?..
Дин дергает уголком рта в легкой улыбке, Сэм не видит — чувствует это губами. Они отступают к кровати, словно в странном танце: не размыкая объятий, не разрывая поцелуя, не выпуская друг друга из рук. В два движения выпутываются из ненужной сейчас одежды, им не привыкать. И на постель падают тоже вместе, единым существом, вплавившись в тела друг друга. Сэм боится открыть глаза, будто надеясь удержать за преградой сомкнутых век пока еще не пролитые слезы, будто боясь, что сотрется отпечаток родного лица с сетчатки. Дин покрывает его лицо поцелуями, но Сэм не успевает удивиться, откуда в нем сейчас столько нежности - всегда же против был, насмешничал язвительно, девкой из-за этого дразнил?.. Брат отстраняется всего на секунду, но этого вполне достаточно, чтобы запаниковать. Ладонь вдруг ощущает прохладу пластика; Дин сгибает его пальцы, заставляя сжать кулак, и Сэм распахивает глаза, смотрит, не веря, на руку. На раскрытой ладони лежит тюбик смазки.
Сэм вскидывает испуганный взгляд от маленькой емкости к лицу брата, ищет ответ в потемневших зеленых глазах, сводит непонимающе на переносице брови. Взмах ресниц — безмолвное «да», и Сэму кажется, Дин не тюбик вложил сейчас в его руку — себя. Падает ширма бравады, за которой прятался брат, и Сэм видит, насколько ему страшно.
- Будешь моим первым, Сэмми? - в ломкой тишине комнаты это звучит чуть громче, чем требуется.
Дин все еще пытается за развязностью тона спрятать эмоции, но дрожь в голосе выдает его с головой. Он, привыкший всегда заботиться о других, сейчас отчаянно нуждается в ком-то, кто позаботиться о нем самом. Нет, - мысленно поправляет себя Сэм, и горло перехватывает от отчаянной нежности, - не в ком-то. В нем, в Сэме, в своем младшем брате.
- Не отдам тебя, Дин... - шепчет Сэм, привлекая его к себе. - Я не подведу. Я держу тебя, Дин...
Дин касается его щеки, и Сэм, чуть повернув голову, ловит губами его пальцы. На языке расцветает привкус пороха пополам с машинным маслом. Сэму хочется исследовать языком его тело, составить собственную карту созвездий, которые образуют на коже веснушки: он почему-то уверен, что они разные на вкус, как маленькие фруктовые леденцы. Где он был все это время, почему раньше это не приходило ему в голову? Почему только сейчас, на самом краю, он осознал, как много они еще не успели? Как много он не сказал и как много не сделал? А сейчас больно тянет в груди — успеет ли?..
Под самым подбородком кожа чуть горчит от лосьона после бритья. Странно, что привкус еще держится - это сколько же дней прошло, Господи?.. Сэм спускается ниже, на губах теперь солоно - это от пота. Он находит языком упругую бусину соска, дразнит легкими касаниями и одновременно — сжимает пальцами второй, сильно, на контрасте. Брат ахает, подается всем телом под прикосновения, но Сэм уже сползает ниже, туда, где кожа становится пряной, падает на колени перед кроватью и распростертым на ней Дином, тянет его за бедра, подтаскивая к краю. Пара секунд — и Сэм проходится по его яйцам широким мазком языка, скользит по стволу вниз упругим «О» своих губ, обволакивая член влажным жаром рта, и проталкивает в Дина скользкий от смазки палец. Брата выгибает над кроватью, он сгребает в горсть покрывало и стонет — в этом звуке наслаждение и растерянность одновременно.
Сэм почти выпускает ствол из рта, проходится кончиком по щелке, а потом снова срывается вниз, распластывает язык по нижней поверхности члена, позволяя головке ткнуться в заднюю стенку горла. Дин шипит, беспорядочно пробегается пальцами по плечам, путается во взлохмаченных космах брата - хочет остановить и требует продолжать. Сэм добавляет палец, движет кистью и головой в одном ритме, второй же рукой тянется к своему истекающему смазкой члену - но тут же, испугавшись, что собственное удовольствие отвлечет его от Дина, возвращает ее на бедро брата, поглаживает покрытую испариной кожу. Он боится пропустить даже мельчайшие детали, впустую потратить хотя бы крохотную часть оставшегося у них времени, хочет запомнить каждое касание, каждый вздох, каждую секунду, проведенную ими вместе, навсегда впечатать их в память, раз был так беспечен, что не сделал этого прежде.
Наконец, Дин тянет его к себе, порывается перевернуться на живот, но Сэм останавливает, нависает над ним, удерживая себя на вытянутых руках. Так, сзади, наверное, было бы проще, но Сэм не хочет как проще — он хочет так, как для них правильно, хочет закрыть брата собой, защитить своим телом, спрятать его под собственной кожей. Дин обхватывает его ногами за талию, и Сэм направляет себя в него.
Он входит не полностью, проталкивает только головку, но Дин все равно замирает натянутой, звенящей от напряжения струной, скомкав покрывало в ладонях. Сэм готов ждать — сколько потребуется, да сколько угодно, Боже, но Дин спустя мгновение торопит, пришпоривает пятками, и Сэм предпочитает думать, что это из-за нестерпимого уже желания, а не оттого, что их время на исходе. Он подается вперед — и вгоняет член до упора в пылко отдающееся ему тело.
Сэму хочется отмерять секунды движениями их бедер навстречу, жаркими стонами, требовательными "еще!", срывающимися с искусанных губ. И хочется, чтобы оргазм не наступал никогда, потому что кажется: за ним — стрелки, что сойдутся на отмеченной демоном цифре, за ним — рычание адских гончих, за ним — боль и пустота.
...Дин бьется в оргазме под Сэмом, утягивая его за собой в жгучие сладкие волны. И, выстанывая долгое «Ди-и-и-и-и-н!» на пике, Сэм понимает, что плачет.
@темы: день третий, авторский фик, день четвёртый, wincest!fest 2014, команда сериала, NC-17
-
-
30.09.2014 в 00:07Тоска друг по другу и безумное нежелание расставаться - такие вканонные
-
-
30.09.2014 в 03:01Где он был все это время, почему раньше это не приходило ему в голову? Почему только сейчас, на самом краю, он осознал, как много они еще не успели? Как много он не сказал и как много не сделал? А сейчас больно тянет в груди — успеет ли?..
успел
-
-
30.09.2014 в 22:10Спасибо
-
-
03.10.2014 в 20:57-
-
04.10.2014 в 20:21Спасибо!